Кошка, которой нет
ПОПЫТКА К БЕГСТВУ. СВЯТОЧНЫЙ РАССКАЗ*. Шестой (5+) фик по Totally Captivated
Жанр: Юмор, романс
Пейринг: Му и др.
Рейтинг: R
Предупреждение:ООС, АИ
Источник вдохновения (в том числе): "Левая рука тьмы" Урсулы Ле Гуин
Дисклеймер: Все права на персонажей принадлежат Ю Ха Джин, один крошечный фрагмент - Чарльзу Диккенсу, пара строчек - традиционно - Джорджетт Хейер, и кое-что позаимствовано из книги "Основы трансцендентального секса" )))))
Предупреждение 2: По сути это откровенная мелодрама, нелюбителям лучше не читать.
Прямое продолжение фика "Надежда умирает последней".
www.diary.ru/~corvina-a/p129777455.htm
Краткое содержание: Му остался без денег, Ивон - без любовника, остальные утонули.
_____________
* Жанр святочного рассказа изначально предполагает историю фантастическую, глуповатую и обязательно со счастливым концом.
Попытка к бегству. Святочный рассказ
Эпиграф: "Он перепутал и все помножил на три, так как вспомнил святую троицу" (Ярослав Гашек)
День первый
В самом конце года в старом генерал-губернаторском дворце* Сеула давался рождественский благотворительный бал. От лица корпорации S&M там были обязаны присутствовать сводные братья Ли: Му Кёль и Джо Иль. (Разумеется, Ивон в список приглашенных попасть не мог по определению). Ким, для которого подобные мероприятия служили только и исключительно источником заработка, был тем не менее, неотразим, в традиционном смокинге и туфлях со стразами**: ненавязчивая реклама торговой марки Cesare Paciotti в качестве дополнительного профита. Му, на котором смокинг вообще сидел, как вторая кожа, был по своему обыкновению красив, мрачен и неприкаян: Председатель Ли, который обязательно навязал бы ему светское общение, пребывал в Лондоне, а сами по себе присутствовавшие Му Кёля нисколько не интересовали. Кроме одного человека.
В начале приема "братья" волей-неволей были вынуждены вместе появиться перед фотографами, вызвав восхищенный стон публики: "Оmona***, какая красивая пара!". Но с этого момента прошла бездна времени, а роскошный рыже-полосатый зверь, на которого Му открыто развязал охоту, судя по всему, практиковал скрытный образ жизни.
Му Кёль чувствовал себя усталым и взвинченным, похоже, ему только и оставалось, что отчаянно надираться. Громкая музыка действовала ему на нервы, вспышки света, запахи, случайные прикосновения неимоверно раздражали, поэтому, подхватив очередной бокал с подноса, услужливо подставленного официантом (Хотя кто сказал, что мешать коньяк с шампанским - хорошая идея?), Му вышел на открытую веранду позади дома, возможно, грезить о сволочных зеленых глазах.
На улице уже стемнело, в крохотном заснеженном саду горели фонарики, было холодно и тихо, с невидимых облаков лениво падали крупные белые хлопья. И еще там кто-то был. С того места, где он находился, Му Кёль мог различить лишь смутный силуэт облокотившегося на балюстраду человека, который точно так же смотрел в сад на сыплющийся сверху снег. С неожиданным даже для самого себя облегчением он узнал своего новоявленного братца, свою неуловимую добычу - Кима Джо Иля.
Му расслабленно прислонился к надежной каменной стене за спиной - мир вокруг постепенно становился все более зыбким - отпил из своего бокала, почти не чувствуя вкуса, и небрежным тоном произнёс:
- Так вот ты где, родственничек...
- Что-о, опять?! - Ким резко обернулся на его голос. - Прроклятая семейка извращенцев!
- Ты сам этого хотел, - Му пожал плечами, стараясь не расплескать остававшуюся в бокале жидкость (Все-таки это был коньяк. Или нет?).
- Вот только не начинай! В конце-концов у тебя есть Ивон, ну и радуйся!
- Какой смысл желать то, что у меня уже есть? - Му Кёль вдруг осознал, что говорит чистую правду. Он все еще очень нежно относился к Ивону, но прежний жгучий интерес пропал. - Как странно!
- То есть?
- Очень просто. Я предпочитаю, чтобы мне оказывали сопротивление, а не лизали... м-мм, пятки.
- !..
- К тому же, твоя изысканная красота сводит меня с ума, - Му, несомненно, насмешничал, но только отчасти.
- Ха! Уж кому-кому, а тебе должно быть известно, что все это - Ким небрежным жестом обрисовал в воздухе полукружие - только и единственно заслуга пластического хирурга.
- Какая разница, кто автор? Главное, результат. Иди сюда, - Му отставил пустой бокал, шагнул было вперед, протянув руку, но внезапно прижал пальцы к виску, покачнулся и медленно сполз вниз по стенке.
Ким, менее всего ожидавший подобного развития событий, буквально проглотил готовую сорваться с языка колкость. Он нехотя приблизился к Му Кёлю, встал на одно колено, аккуратно пощупал пульс на шее Му, поморщился - живой! - и задумчиво произнёс в пространство:
- Ты да-аже не представляешь, какой это соблазн, оставить тебя здесь до утра...
Ким на минуту представил себе радужную картину вероятного будущего: несчастный случай с Му Кёлем, судебный вердикт: гибель от естественных причин (что может быть естественнее для пьяного, чем замерзнуть в сугробе?) и Grand Prix: корпорация S&M по справедливости отходит к единственному наследнику.
Он тяжело вздохнул, привел бесчувственное тело в вертикальное положение и с Му, повисшим на его плече, отправился в тернистый путь, параллельно произнося про себя длинный и абсолютно нецензурный монолог, сводящийся всего к двум пунктам:
1. За какие его, Кима, грехи этот извращенец оказался еще и алкоголиком?
2. С каких пор идиотизм так же заразен, как и птичий грипп?
Являться в подобном виде на глаза избранного общества категорически не рекомендовалось, поэтому Ким, исходя из принципа меньшего зла, избрал своей целью первую же встреченную им светскую репортершу. В обмен на обещание эксклюзивного интервью здесь и сейчас, он перегрузил Му на сопровождавшего девицу оператора, подхватил ее под локоть и на долгом кружном маршруте к автостоянке поведал такие секреты семьи Ли, что назавтра не только в Сеуле, но и в Лондоне кое-кому была гарантирована жуткая головная боль, причем не только в прямом смысле этого слова.
Дело кончилось тем, что Му общими усилиями водрузили на пассажирское сиденье джипа, но Ким, уже сидя за рулем, еще некоторое время размышлял, куда девать это неожиданно свалившееся на его голову сокровище: отель по понятным причинам отпадал, а где оно нынче обитает, он понятия не имел. Впрочем, было очевидно, что выбора у него все равно нет: не выбрасывать же, в самом деле, в Ханган?
По дороге Му Кёль пришел в себя, но ему было настолько плохо, что Киму пришлось еще трижды останавливать машину: Му рвало, что называется, у каждого столба. В конце-концов Ким все же дотащил его до своей собственной квартиры-студии и сразу же с порога отволок прямиком под душ, после чего у Му Кёля прояснилось в голове в достаточной степени, чтобы можно было скормить ему двойную дозу антидота. В придачу Му начало знобить - все прелести интоксикации были налицо - и Киму пришлось уложить его в кровать, навалить сверху все имеющиеся в доме одеяла и еще полночи сидеть с ним рядом.
- З-знаешь, я не могу... не могу болеть в одиночестве. Еще когда я жил на улице, сильно простыл, забился в какую-то дыру... до меня никому не было дела, и мне все время казалось, что я там и умру, и меня найдут только через много месяцев, объеденного крысами... - В таком состоянии, слабый как котенок, Му Кёль даже отчасти походил на человека.
Ким обречённо вздохнул.
- ... Это было давно, и ты не умер. Давай, я лучше расскажу тебе другую историю, с хорошим концом. Итак, "среди общественных зданий в некоем городе находилось здание, издавна встречавшееся почти во всех городах, больших и малых, а именно - работный дом. И в этом работном доме родился ребенок"...
День второй
Му Кёль проснулся от того, что яркое солнце светило ему прямо в глаза. Он все еще чувствовал себя довольно странно: головная боль прошла, но воспоминания о ней запечатлелись где-то на краю сознания, как будто стоит сделать одно неверное движение, и она мгновенно вернется. К тому же, обстановка вокруг была ему совершенно незнакома. Му попытался собрать воедино разрозненные воспоминания о прошедшей ночи: светское мероприятие, которого он не мог избежать, неуклюжая попытка объяснения в любви на заснеженном балконе, позорное возвращение - домой? - и каким-то непостижимым образом приплетённая ко всему этому история Оливера Твиста.
Он со стоном поднялся и отправился изучать окрестности. Изучать было всего ничего: помимо спальни, очевидно, служившей одновременно рабочим кабинетом - в наличии имелись полуразобранный комп, задвинутый под стол, гирлянда проводов вдоль стены, сверху на столе навалена груда дисков, журналов и прочего рекламного глянца - в крохотной студии была только кухня, где на полу**** обнаружился спящий Ким.
Разметавшиеся пряди темных волос, совершенные черты лица, длиннющие ресницы... На безупречной скуле крохотный шрамик - то ли отголосок минувшего, то ли автограф пластического хирурга - устоять невозможно. К чести Му, он промедлил почти минуту. Потом решительно опустился на колени, навис над желанной добычей, легко провел языком по сомкнутым губам Кима и скользнул ниже.
- М-мм... Отстань! - Ким сделал попытку плотнее завернуться в одеяло. - Дай поспать!.. К-какого черта!?
- Будешь дергаться - укушу! - совершенно серьезно предупредил Му Кёль.
- Маньяк, умалишенный!! - Окончательно проснувшийся Ким в бессильной ярости сжал кулаки. - Как ты?!...
- Чем выше любовь, тем ниже поцелуи, - процитировал Му, на мгновение отвлекшись от захватывающего процесса доведения Кима до белого каления.
Через несколько божественных минут все было кончено. - А-а-ахх!! - Му Кёль, предусмотрительно перехватив руки Кима, собрался было продолжить обычными поцелуями, но Ким вдруг резко дернул правой рукой на себя, вгляделся в циферблат неизменных часов на запястье Му, и его зеленые глаза расширились от ужаса. С неожиданной силой оттолкнув опешившего Му Кёля, он подскочил, как ужаленный:
- Мать честная! Через два часа у меня самолет в Инчхоне*****!
Перемежая свои действия проклятиями, Ким ринулся в ванную, чтобы через пять минут выскочить оттуда в одном полотенце и с мокрыми волосами. К сожалению для Му, эта суперэротичная картинка была буквально смазана от того, с какой скоростью Ким метался по квартире. Он лихорадочно пытался натянуть на себя всю одежду сразу, одновременно запихивая документы и вещи в сумку, и все это, путаясь в проводе от фена, причем о существовании Му Кёля он похоже, напрочь позабыл. Еще через несколько мгновений Ким вылетел из дома, напоследок швырнув на стол ключи со словами "делай, что хочешь!".
От досады Му до боли прикусил нижнюю губу. Он мог представить себе любую реакцию: от истерики до мордобоя включительно, но не такое безразличное небрежение. В любом случае, оставаться здесь дольше смысла не было - всего лишь чужое жилище совершенно чужого человека. Насмехаясь над самим собой, он пожал плечами: это была неудачная охота, и она закончилась полным провалом. Пора было возвращаться к рутине своей собственной жизни.
Му Кёль не спеша привел себя в порядок, еще немного помедлил на пороге, наконец, с силой захлопнул дверь и вызвал лифт.
Еще через минуту двери шахты разъехались, Му шагнул внутрь и бездумно нажал кнопку первого этажа. Кабина тронулась с места. На мгновение он почувствовал такое сильное головокружение, что невольно закрыл глаза, и тотчас же перед его мысленным взором возникла до невероятия четкая картина: штормовое море, ночь, из разрыва в облаках вываливается пассажирский авиалайнер со светящимися иллюминаторами, рушится вниз, и его захлестывают волны... Потом раздался мелодичный звонок, лифт остановился, и видение исчезло. Му Кёль прижался лбом к стенке кабины. Что за черт? Что это было: галлюцинация, последствия перепоя или предвидение?
От остроты ощущений его прошиб холодный пот. Не замечая ничего вокруг, Му Кёль вышел из здания и остановился, не зная, что предпринять. Привычным жестом он взъерошил волосы: по-хорошему, ему следовало бы отправиться домой и завалиться спать, но ум его уже включился в гонку, в автономном режиме рассчитывая план действий. Первым делом надо было вернуться к генерал-губернаторскому дворцу, чтобы забрать со стоянки феррари. Не тратя времени на дальнейшие размышления, Му перемахнул через дорожное ограждение и через две полосы движения бросился к свободному такси. Еще полчаса нервотрепки ушло на то, чтобы добраться до места, поставить на уши охрану и вылететь со стоянки прочь. Выбравшись, наконец, из города, за те же полчаса он преодолел отрезок трассы до аэропорта, побив личный рекорд и обеспечив дорожный патруль штрафами на год вперед.
Бросив машину прямо на аппарели у входа в пассажирский терминал, Му Кёль ворвался в зал и ринулся к информационному табло. Он понятия не имел, каким рейсом должен был лететь Ким, но из ближайших по времени только тайваньский проходил над морем. Решив, что даже в безумии следует придерживаться логики, Му рванул к стойкам паспортного контроля на соответствующем выходе, игнорируя движущиеся пешеходные дорожки. Уже за границей режимной зоны он разглядел высокий силуэт Кима, и совершенно не представляя себе, что же он будет делать дальше, бросился к тому, расталкивая пассажиров и не обращая внимания на ошалевших пограничников.
Догнав Кима, он схватил его за руку, резко развернул к себе, и ощущая полную пустоту в голове, будучи не в силах придумать ничего лучшего, обнял и принялся грубо и жестко целовать на глазах у изумленной толпы, под свист, смешки, подбадривающие выкрики и вспышки фотокамер мобильных телефонов. Остолбеневший от неожиданности Ким не сразу сообразил, что происходит, и промедлил несколько мгновений, прежде чем начать яростно отдирать от себя Му, что еще больше раззадорило публику. Ему все же удалось вырваться, и он в гневе оттолкнул Му Кёля, одновременно занося кулак для решающего удара. Му, которого Ким двинул с нешуточной силой, отлетел на пару метров и врезался в колонну. В то же самое время на перехват нарушителя границы бросились несколько полицейских, одному из которых, неудачно оказавшемуся на линии удара, не успевший вовремя среагировать Ким как раз и врезал в челюсть. Зафиксировав нападение на человека в форме, к Киму со всех сторон ринулись сотрудники службы безопасности аэропорта. Первую волну нападавших он расшвырял, но вторая волна сокрушила его самого.
Му Кёль, про которого в пылу схватки все как-то подзабыли, совершенно неожиданно для себя оказался в положении стороннего наблюдателя. Он с изумлением и даже некоторым злорадством наблюдал за неравной борьбой, которая, как и следовало ожидать, завершилась тем, что Кима скрутили, надели на него наручники и выволокли вон: все еще вырывающегося и давящегося нечленораздельными ругательствами. По крайней мере, теперь можно было быть уверенным в том, что в ближайшее время никто никуда не полетит.
Демонстрируя высшую степень лояльности, Му Кёль позволил препроводить себя в офис полицейского комиссара, где без возражений подписал протокол об административном правонарушении, отказался от медицинской помощи и был отпущен на все четыре стороны. Ему ничего больше не оставалось, как забрать брошенную у входа в терминал феррари, успевшую к тому времени украситься штрафными квитанциями не хуже рождественской елки, и вернуться в Сеул. За неимением лучшего, Му Кёль направился прямиком в штаб-квартиру S&M. Он так злобно рыкнул в ответ на невинное замечание о погоде, которое некстати сделал встретившийся ему в вестибюле Санг Тэ, что тот поспешно ретировался в офис, где и сообщил всем заинтересованным лицам, что по всем признакам, их боссу опять не повезло в любви.
В кабинете Му Кёля уже дожидался глава юридического отдела корпорации с сообщением о беспрецедентном аресте члена семьи. Му, который в глубине души был совершенно уверен, что на данный момент освободившийся Ким ничем не лучше акулы-убийцы, решил про себя, что пусть тот пока немного поостынет в тюрьме, заодно целее будет. Так что действующий Председатель совета директоров (и по совместительству и.о. главы семьи) распорядился ничего не предпринимать, вплоть до особых указаний, чем привел юриста в состояние полного замешательства, поскольку арест Кима мгновенно стал топ-поп-новостью, а скандальные аэропортовские фото успели заполонить блогосферу.
После этого не следовало удивляться, что вернувшийся с работы поздно вечером Ивон, не говоря ни слова, сразу же принялся собирать вещи. Му Кёль, который и так пребывал в разобранном состоянии, был абсолютно не способен на еще одно бурное выяснение отношений, чего возможно, втайне ожидал от него Ивон. - Проходить все то же самое в четвертый раз за два года?! - Му Кёлю даже думать об этом было тошно. Впервые за все время их отношений он смотрел на своего любовника с холодной отстраненностью и думал о том, что же могло так отчаянно притянуть их друг к другу, как вообще получилось, что он бесконечно долго сходил с ума по этому достаточно заурядному парню? Болезненно обострившееся восприятие подсказывало ему, что Ивон, должно быть, подсознательно испытывает те же чувства, что и он сам: сожаление и одновременно чудовищное облегчение. Они так и расстались: формально вежливо, отделавшись ничего не значащими общими фразами.
Остаток ночи Му Кёль просидел без сна, наедине с сигаретами и равнодушно мерцающими звездами на холодном и ясном зимнем небе. Он отчетливо понимал, что одна страница его жизни была только что окончательно перевернута, а другая казалась пугающе чистой и безнадежно пустой. Постепенно его охватывало чувство горького разочарования от всего произошедшего: ему казалось, что в его жизни уже никогда не случится ничего хорошего.
День третий
Целые сутки, последовавшие за известными событиями, Ким провел в одиночной камере предварительного заключения как особо опасный преступник и чуть ли не террорист-смертник. Впрочем, к середине следующего дня он уже взял себя в руки настолько, что cмог думать о чем-то еще, помимо нескольких десятков разнообразных казней, которым он подвергнет Му, как только (и если) выйдет отсюда. Так что адвокат из модельного агентства, которого наконец-то допустили к его подопечному, застал вполне вменяемого, хладнокровного человека, а не полубезумного психопата, чего он втайне немного опасался. Поэтому он сразу же расставил все точки над "i":
- Ваше поведение недопустимо. О чем вы вообще думали? Один срыв тайваньского контракта со всеми неустойками обойдется нам в несколько сотен миллионов вон! - адвокат перевел дух и продолжил уже совсем другим тоном: Теперь о деле. Господин Ким, должен признать, запись вашего сражения в аэропорту имеет бешеный успех у публики. Ролик под условным названием "Любовь и война" за сутки пересмотрели более миллиона пользователей U-tube. В Гонконге и материковом Китае он обеспечил вам невероятный всплеск популярности. Нас буквально завалили предложениями о съемках. На днях мы планируем радикально переписать ваш текущий график, э-ээ, и контракт, разумеется, тоже. Ах, да, денежный залог агентством уже внесен, недоразумение с полицией будет улажено в ближайшее время, так что с этого момента вы абсолютно свободны. Сегодня отдыхайте, а завтра с утра добро пожаловать в главный офис! - адвокат лучезарно улыбался и еще долго тряс руку лишившемуся дара речи Киму.
По окончании мучительно длинного и совершенно бессмысленно прожитого дня (и как он подозревал, всего лишь первого в череде ему подобных), Му Кёль скрашивал свой досуг, бездумно переключая каналы на ТВ-панели в пустой гостиной на втором этаже своего пустого дома. Внезапно снизу раздался жуткий грохот, сопровождающийся звоном разбитого стекла. - Грабители? - В его нынешнем состоянии Му думал о перспективе столкновения с кем-то подобным едва ли не с нежностью.
Ему не пришлось долго гадать, в чем там было дело. Му Кёль только-только успел вскочить на ноги, как в комнату ворвался Ким Джо Иль, оборванный, со свежей кровью на разбитых руках и злющий, как все цепные псы ада. Не тратя лишних слов, он бросился на Му с очевидной целью прикончить мерзавца на месте. Мгновенно завязалась безобразная драка. Еще через пять минут все было кончено.
Сидя верхом на Киме, Му Кёль заломил ему руки за голову и прижимая их к полу насмешливо произнес:
- Видишь ли, ничего не меняется. Я по-прежнему сильнее!
Ким еще пару раз безуспешно дернулся и ненавидяще прошипел прямо в лицо Му Кёлю:
- И что теперь?
- Ты не догадываешься?
- ...После этого тебе придется меня убить, а потом еще долго и нудно прятать труп!
- Угу, в лесу. И не надейся: некрофилия не мой профиль. М-мм... Даже не знаю, что мне нравится больше: твое упрямство или твоя красота, - промурлыкал Му, переходя непосредственно к объятиям, поцелуям и домогательствам. - Кстати, если Ким твое настоящее имя, мы не могли пересечься раньше, давным-давно? - Му Кёлю ребячески хотелось чудесного подтверждения своего нового необъяснимого увлечения.
- Еще не хватало, - искренне возмутился Ким. - Никаких мелодраматических совпадений и встреч через 20 лет! Включи, наконец, мозги: в Сеуле 25 миллионов населения, и каждый пятый мальчишка на улице носит фамилию Ким.
- ...Но только у тебя зеленые глаза. Мне нравится!
- У всех потомков Чингиз-хана такие, - Ким воспользовался моментом, чтобы снова начать яростно вырываться. Да только хватка у Му была железной, и некоторое время спустя Ким окончательно сдался:
- Отпусти, руки затекли.
Высвободившись и растирая запястья, он устало произнес:
- ОК, ладно. Пусть будет, как ты хочешь. Но! За это я получу все твои деньги, включая наследство Ли и полный контроль над S&M!
Боже! Что я несу! - Ким не верил собственным ушам. Тем не менее, он взял себя в руки и криво усмехнувшись, добавил:
- Идет?
Не рассчитывавший на такой поворот событий, Му Кёль растерялся, и задал совсем уж нелепый вопрос:
- Неужели ты готов... за плату?
- А в чем проблема? Любому из нас за деньги приходилось делать вещи и пострашнее, - Ким пожал плечами, как будто речь шла о предмете, само собой разумеющемся. - Уверен, нет нужды тебе об этом напоминать.
Так или иначе, он ни на миг не сомневался, что Му и в страшном сне не могла бы присниться подобная сделка, особенно после недвусмысленного намека на грязную историю с Ли. Вот только Киму в самом деле опостылела вся эта возня, и все еще сидя на полу на расстоянии вытянутой руки от Му Кёля, но мысленно пребывая уже очень далеко отсюда, он зачем-то добавил то, чего никогда прежде не позволил бы себе произнести вслух:
- Мне доводилось заниматься кое-чем и похуже. Например, выбрасывать на улицу семью из пяти голодных ртов, чтобы на вырученные деньги босс купил новую тачку своему любовнику.
Неприкрытая горечь этих слов неожиданно больно задела Му Кёля.
- ...Т-ты действительно тот самый Ким?
- Нет, я реинкарнация будды Амитабха, - Ким презрительно скривил рот.
Он с трудом поднялся на ноги, решительно выбрасывая из головы Му Кёля вкупе с его притязаниями. Адреналиновый шок почти исчерпал себя, и на него наваливалась неизбежная усталость. Последние двое суток, проведенные без еды и без сна, давали о себе знать. Картинка перед глазами начала дрожать, расплываться, раздваиваться. На месте Му ему теперь почему-то мерещилась прехорошенькая девица с растрепанными волосами и капризно оттопыренной нижней губой. К тому же, страшно обиженная и несчастная. Ким рассеянно потер лоб: с ним творилось что-то совсем уж странное. Какое-то полувоспоминание, полунаваждение заставило его повторить давно сказанные слова:
- Не расстраивайся... "Твоя красота действительно заставляет мое сердце биться сильнее", - Ким помедлил, пытаясь собраться с мыслями, но это было совершенно безнадежной затеей. - Ох, к черту деньги! Ты можешь получить все, что захочешь, просто взмахнув ресницами.
Кошмар, в каком сериале можно было подцепить эту пошлую фразу? - подумал кто-то, сохранивший жалкие остатки трезвости, в его собственной голове. Но это уже не имело значения. Вообще, ничего не имело значения, кроме прекрасной и очень расстроенной девушки, отчаянно нуждавшейся в утешении. Вот же она, прямо перед ним. Ким наклонился к недоумевающему Му Кёлю, провел, едва касаясь, кончиками пальцев по высокой скуле и легонечко поцеловал в полуоткрытый рот.
Му оказался абсолютно не готов к подобной перемене. Странно пустой взгляд Кима, его сумбурная речь и невозможный, обжигающий поцелуй - это было слишком стремительно, слишком непредсказуемо, а потом все окружающее для него надолго перестало существовать вообще: все, кроме его собственных ощущений.
Гораздо позднее Му Кёль осознал, что это было именно то, что когда-то пытался втолковать ему Ли: "...представляется в виде змея Кундалини, свернувшегося кольцом в нижней части позвоночного столба. Пробудившийся в результате тантрических практик, он распрямляется, как молния, проходя через различные сплетения тела, и достигает третьего глаза Шивы. И тогда, согласно доктрине, человек обретает чувство вечности".
Оглушенный и задыхающийся, Му зажмурился от непереносимой остроты переживаемого момента и внезапно почувствовал горячую каплю, скатившуюся по его щеке. - Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! - Он уже сто лет не плакал, и совершенно точно - никогда во время секса. Ничего подобного он не испытывал ни с одним из своих партнеров, ни разу в жизни. Наконец-то он понял, к чему подсознательно стремился все эти годы, почему никак не мог достичь полного удовлетворения...
Когда все закончилось, Ким вырубился практически сразу. Му Кёль отстал от него ровно на то мгновение, которое потребовалось, чтобы стянуть с софы покрывало из шкуры какого-то зверя и укрыть их обоих. Его еще хватило на то, чтобы вспомнить: в декабре и с раскуроченной входной дверью никакое напольное отопление к утру не спасет их от холода.
День четвертый
Утро настало морозное, сверкающее снежным блеском в лучах зимнего солнца за окном. Окончательно проснувшийся Му чувствовал себя подобно сытой тигрице в джунглях, которая вволю охотится, убивает, а потом ластится и мурлычет. С кроличьей диетой отныне было покончено. В конце-концов он все же получил то, чего желал. Довольный и умиротворенный, Му Кёль лениво размышлял о том, сколько времени напрасно потерял с Ивоном, но эта тема ему быстро наскучила. Кто бы мог подумать, что секс с человеком, который с самого начала был его смертельным врагом, чуть было не отправил на тот свет, а потом столь откровенно им пренебрегал, способен вознести на такую высоту? Но теперь Му был полон решимости раз и навсегда наложить лапу на свою последнюю добычу.
Он внимательно всмотрелся в спящего Кима. Сон его был так глубок, что за всю ночь он даже не шелохнулся и не сменил позы. В итоге, Му не смог отказать себе в удовольствии поближе рассмотреть эту доставшуюся ему таким причудливым способом совершенную красоту. Он осторожно потянул шкуру неизвестного зверя на себя. Спину Кима, идеальной формы, украшал рисунок в виде дракона, стремящегося с плеч вниз, к талии и дальше, где располагалась оскалившаяся пасть. Му Кёль вздохнул: сколько он ни упрашивал Ли, старик оставался непреклонен - никакой, даже микроскопической татуировки ему так и не позволено было сделать******. Что ж, зато теперь он может наслаждаться этим произведением искусства, сколько заблагорассудится. Му Кёль совершенно не помнил в подробностях, как выглядел прежний Ким, но ему было откровенно все равно. Похоже, он окончательно и бесповоротно потерял рассудок.
Приняв душ, Му Кёль направился на кухню. Энергия буквально пронизывала его, настолько, что даже привычная сигарета теперь не казалась такой уж необходимой. Тем не менее, следовало позаботиться хотя бы о хлебе насущном (Откуда только всплыло это идиотское выражение? - Все же приютское воспитание иногда давало о себе знать в самых непредвиденных местах). Распахнув дверцу холодильника, Му с отвращением уставился на запасы полуфабрикатов, сделанные хозяйственным Ивоном. Холодильник буквально ломился, но есть при этом было абсолютно нечего. Разве что спихнуть провиант домработнице, которую еще следовало нанять - Му Кёль стремительно возвращался к нормальному образу жизни, и в этом аспекте тоже, и это было чертовски приятно.
Он как раз изучал на "таблетке" гугл-карту в поисках ближайшего ресторана, откуда можно было бы заказать еду, когда в дверном проеме показался Ким: полностью одетый, но с мокрыми волосами. Вид у него был мрачный, независимый и одновременно страшно неуверенный в себе. Му старательно прикусил язычок: точно с таким же выражением на морде он когда-то видел кота, кравшегося через двор с зажатой в зубах птичкой, которую тому строго-настрого было запрещено ловить. Но даже улыбки он не мог себе сейчас позволить: в отличие от Ивона, с которым Му Кёль особо не церемонился, с Кимом ему хотелось быть нежным, как шелк, чтобы ненароком не вызвать отвращения, не испугать (что само по себе звучало довольно смешно). А если честно, впервые в жизни он отчаянно хотел соблазнить кого-то, и его самого это немного пугало, но одновременно волшебным образом кружило голову.
Тем временем Ким, стараясь не смотреть на Му, решительно сжал губы, вздернул подбородок и прошел в кухню. Не спрашивая разрешения у хозяина дома, он протянул руку, снял с полки огромную декоративную кружку, затем достал оттуда же банку растворимого кофе (Ничего себе, откуда оно тут вообще взялось? - Неужели Ивон, из экономии!?), не глядя сыпанул содержимое в кружку, потом добавил туда же немеряное количество сахара и залил все это кипятком. Му со священным ужасом наблюдал за его манипуляциями, мысль о том, что это - кофе? - вообще можно пить, не укладывалась у него в голове. В конце-концов Ким устроился за столом напротив Му Кёля, сгорбившись и обхватив кружку обеими руками, то ли пытаясь согреться, то ли стараясь оттянуть неизбежный момент объяснения.
Его поза невольно напомнила Му эпизод из собственного голодного и холодного детства, когда он шатался по улицам и наверное, все бы отдал за такую вот горячую кружку. Он почти устыдился собственных мыслей, припомнив слова, небрежно брошенные Сан Чхолем в адрес Кима: "сирота, отбросы общества"... И чтобы преодолеть возникшую неловкость и просто чтобы перенаправить внимание на какую-нибудь нейтральную тему, Му Кёль нажал на кнопку удачно подвернувшегося под руку пульта от ТВ-панели, которая занимала почти все свободное пространство на противоположной стене.
Автоматически включился 24-часовый новостийный канал, и одновременно с бегущей внизу экрана красной строкой "Breaking news" в натянутую тишину дома ворвался взволнованный голос дикторши:
- ...связь с которым была потеряна сегодня ночью. Штормовая погода в районе бедствия не позволяет проводить спасательные работы. Судьба пассажиров и членов экипажа Боинга-380 рейса NNN компании Korean Air "Тайбей-Сеул" остается неизвестной".
Очень медленно Ким встает, идет к своей кожаной куртке, со вчерашнего дня валяющейся на полу в холле, достает из внутреннего кармана неиспользованный обратный билет на самолет, долго смотрит на номер рейса и дату. Так же медленно он возвращается на кухню. Зеленые глаза встречаются взглядом с сине-фиолетовыми, и уже больше не отрываются друг от друга.
*
Надежда умирает последней,
Но я её по крови наследник.
Надежда умирает последней,
Сметая все мосты за собой.
Надежда умирает последней,
Но за удачей рвёмся по следу,
Бокалы бьём вдвоём напоследок
Спасёт в который раз нас любовь.*******
_________
* В настоящее время этого здания не существует, я знаю)))
** Примерно так:
*** Omona - Oh My Gosh (Koglish).
**** В Корее традиционно используется напольное отопление.
***** Инчхон - международный аэропорт в 70 км от Сеула.
****** До недавнего времени в Корее татуировки ассоциировались исключительно с членами преступных группировок. Более того, татуировка более 2/3 площади тела до сих пор служит основанием для освобождения от призыва в регулярную армию (возможна только альтернативная служба).
******* автор - Олег Газманов.
NB Все мои фанфики по "Видоискателю" (Viewfinder Series) и Totally Captivated: www.diary.ru/~corvina-a/p159718187.htm
Жанр: Юмор, романс
Пейринг: Му и др.
Рейтинг: R
Предупреждение:
Источник вдохновения (в том числе): "Левая рука тьмы" Урсулы Ле Гуин
Дисклеймер: Все права на персонажей принадлежат Ю Ха Джин, один крошечный фрагмент - Чарльзу Диккенсу, пара строчек - традиционно - Джорджетт Хейер, и кое-что позаимствовано из книги "Основы трансцендентального секса" )))))
Предупреждение 2: По сути это откровенная мелодрама, нелюбителям лучше не читать.
Прямое продолжение фика "Надежда умирает последней".
www.diary.ru/~corvina-a/p129777455.htm
Краткое содержание: Му остался без денег, Ивон - без любовника, остальные утонули.
_____________
* Жанр святочного рассказа изначально предполагает историю фантастическую, глуповатую и обязательно со счастливым концом.
Попытка к бегству. Святочный рассказ
Эпиграф: "Он перепутал и все помножил на три, так как вспомнил святую троицу" (Ярослав Гашек)
День первый
В самом конце года в старом генерал-губернаторском дворце* Сеула давался рождественский благотворительный бал. От лица корпорации S&M там были обязаны присутствовать сводные братья Ли: Му Кёль и Джо Иль. (Разумеется, Ивон в список приглашенных попасть не мог по определению). Ким, для которого подобные мероприятия служили только и исключительно источником заработка, был тем не менее, неотразим, в традиционном смокинге и туфлях со стразами**: ненавязчивая реклама торговой марки Cesare Paciotti в качестве дополнительного профита. Му, на котором смокинг вообще сидел, как вторая кожа, был по своему обыкновению красив, мрачен и неприкаян: Председатель Ли, который обязательно навязал бы ему светское общение, пребывал в Лондоне, а сами по себе присутствовавшие Му Кёля нисколько не интересовали. Кроме одного человека.
В начале приема "братья" волей-неволей были вынуждены вместе появиться перед фотографами, вызвав восхищенный стон публики: "Оmona***, какая красивая пара!". Но с этого момента прошла бездна времени, а роскошный рыже-полосатый зверь, на которого Му открыто развязал охоту, судя по всему, практиковал скрытный образ жизни.
Му Кёль чувствовал себя усталым и взвинченным, похоже, ему только и оставалось, что отчаянно надираться. Громкая музыка действовала ему на нервы, вспышки света, запахи, случайные прикосновения неимоверно раздражали, поэтому, подхватив очередной бокал с подноса, услужливо подставленного официантом (Хотя кто сказал, что мешать коньяк с шампанским - хорошая идея?), Му вышел на открытую веранду позади дома, возможно, грезить о сволочных зеленых глазах.
На улице уже стемнело, в крохотном заснеженном саду горели фонарики, было холодно и тихо, с невидимых облаков лениво падали крупные белые хлопья. И еще там кто-то был. С того места, где он находился, Му Кёль мог различить лишь смутный силуэт облокотившегося на балюстраду человека, который точно так же смотрел в сад на сыплющийся сверху снег. С неожиданным даже для самого себя облегчением он узнал своего новоявленного братца, свою неуловимую добычу - Кима Джо Иля.
Му расслабленно прислонился к надежной каменной стене за спиной - мир вокруг постепенно становился все более зыбким - отпил из своего бокала, почти не чувствуя вкуса, и небрежным тоном произнёс:
- Так вот ты где, родственничек...
- Что-о, опять?! - Ким резко обернулся на его голос. - Прроклятая семейка извращенцев!
- Ты сам этого хотел, - Му пожал плечами, стараясь не расплескать остававшуюся в бокале жидкость (Все-таки это был коньяк. Или нет?).
- Вот только не начинай! В конце-концов у тебя есть Ивон, ну и радуйся!
- Какой смысл желать то, что у меня уже есть? - Му Кёль вдруг осознал, что говорит чистую правду. Он все еще очень нежно относился к Ивону, но прежний жгучий интерес пропал. - Как странно!
- То есть?
- Очень просто. Я предпочитаю, чтобы мне оказывали сопротивление, а не лизали... м-мм, пятки.
- !..
- К тому же, твоя изысканная красота сводит меня с ума, - Му, несомненно, насмешничал, но только отчасти.
- Ха! Уж кому-кому, а тебе должно быть известно, что все это - Ким небрежным жестом обрисовал в воздухе полукружие - только и единственно заслуга пластического хирурга.
- Какая разница, кто автор? Главное, результат. Иди сюда, - Му отставил пустой бокал, шагнул было вперед, протянув руку, но внезапно прижал пальцы к виску, покачнулся и медленно сполз вниз по стенке.
Ким, менее всего ожидавший подобного развития событий, буквально проглотил готовую сорваться с языка колкость. Он нехотя приблизился к Му Кёлю, встал на одно колено, аккуратно пощупал пульс на шее Му, поморщился - живой! - и задумчиво произнёс в пространство:
- Ты да-аже не представляешь, какой это соблазн, оставить тебя здесь до утра...
Ким на минуту представил себе радужную картину вероятного будущего: несчастный случай с Му Кёлем, судебный вердикт: гибель от естественных причин (что может быть естественнее для пьяного, чем замерзнуть в сугробе?) и Grand Prix: корпорация S&M по справедливости отходит к единственному наследнику.
Он тяжело вздохнул, привел бесчувственное тело в вертикальное положение и с Му, повисшим на его плече, отправился в тернистый путь, параллельно произнося про себя длинный и абсолютно нецензурный монолог, сводящийся всего к двум пунктам:
1. За какие его, Кима, грехи этот извращенец оказался еще и алкоголиком?
2. С каких пор идиотизм так же заразен, как и птичий грипп?
Являться в подобном виде на глаза избранного общества категорически не рекомендовалось, поэтому Ким, исходя из принципа меньшего зла, избрал своей целью первую же встреченную им светскую репортершу. В обмен на обещание эксклюзивного интервью здесь и сейчас, он перегрузил Му на сопровождавшего девицу оператора, подхватил ее под локоть и на долгом кружном маршруте к автостоянке поведал такие секреты семьи Ли, что назавтра не только в Сеуле, но и в Лондоне кое-кому была гарантирована жуткая головная боль, причем не только в прямом смысле этого слова.
Дело кончилось тем, что Му общими усилиями водрузили на пассажирское сиденье джипа, но Ким, уже сидя за рулем, еще некоторое время размышлял, куда девать это неожиданно свалившееся на его голову сокровище: отель по понятным причинам отпадал, а где оно нынче обитает, он понятия не имел. Впрочем, было очевидно, что выбора у него все равно нет: не выбрасывать же, в самом деле, в Ханган?
По дороге Му Кёль пришел в себя, но ему было настолько плохо, что Киму пришлось еще трижды останавливать машину: Му рвало, что называется, у каждого столба. В конце-концов Ким все же дотащил его до своей собственной квартиры-студии и сразу же с порога отволок прямиком под душ, после чего у Му Кёля прояснилось в голове в достаточной степени, чтобы можно было скормить ему двойную дозу антидота. В придачу Му начало знобить - все прелести интоксикации были налицо - и Киму пришлось уложить его в кровать, навалить сверху все имеющиеся в доме одеяла и еще полночи сидеть с ним рядом.
- З-знаешь, я не могу... не могу болеть в одиночестве. Еще когда я жил на улице, сильно простыл, забился в какую-то дыру... до меня никому не было дела, и мне все время казалось, что я там и умру, и меня найдут только через много месяцев, объеденного крысами... - В таком состоянии, слабый как котенок, Му Кёль даже отчасти походил на человека.
Ким обречённо вздохнул.
- ... Это было давно, и ты не умер. Давай, я лучше расскажу тебе другую историю, с хорошим концом. Итак, "среди общественных зданий в некоем городе находилось здание, издавна встречавшееся почти во всех городах, больших и малых, а именно - работный дом. И в этом работном доме родился ребенок"...
День второй
Му Кёль проснулся от того, что яркое солнце светило ему прямо в глаза. Он все еще чувствовал себя довольно странно: головная боль прошла, но воспоминания о ней запечатлелись где-то на краю сознания, как будто стоит сделать одно неверное движение, и она мгновенно вернется. К тому же, обстановка вокруг была ему совершенно незнакома. Му попытался собрать воедино разрозненные воспоминания о прошедшей ночи: светское мероприятие, которого он не мог избежать, неуклюжая попытка объяснения в любви на заснеженном балконе, позорное возвращение - домой? - и каким-то непостижимым образом приплетённая ко всему этому история Оливера Твиста.
Он со стоном поднялся и отправился изучать окрестности. Изучать было всего ничего: помимо спальни, очевидно, служившей одновременно рабочим кабинетом - в наличии имелись полуразобранный комп, задвинутый под стол, гирлянда проводов вдоль стены, сверху на столе навалена груда дисков, журналов и прочего рекламного глянца - в крохотной студии была только кухня, где на полу**** обнаружился спящий Ким.
Разметавшиеся пряди темных волос, совершенные черты лица, длиннющие ресницы... На безупречной скуле крохотный шрамик - то ли отголосок минувшего, то ли автограф пластического хирурга - устоять невозможно. К чести Му, он промедлил почти минуту. Потом решительно опустился на колени, навис над желанной добычей, легко провел языком по сомкнутым губам Кима и скользнул ниже.
- М-мм... Отстань! - Ким сделал попытку плотнее завернуться в одеяло. - Дай поспать!.. К-какого черта!?
- Будешь дергаться - укушу! - совершенно серьезно предупредил Му Кёль.
- Маньяк, умалишенный!! - Окончательно проснувшийся Ким в бессильной ярости сжал кулаки. - Как ты?!...
- Чем выше любовь, тем ниже поцелуи, - процитировал Му, на мгновение отвлекшись от захватывающего процесса доведения Кима до белого каления.
Через несколько божественных минут все было кончено. - А-а-ахх!! - Му Кёль, предусмотрительно перехватив руки Кима, собрался было продолжить обычными поцелуями, но Ким вдруг резко дернул правой рукой на себя, вгляделся в циферблат неизменных часов на запястье Му, и его зеленые глаза расширились от ужаса. С неожиданной силой оттолкнув опешившего Му Кёля, он подскочил, как ужаленный:
- Мать честная! Через два часа у меня самолет в Инчхоне*****!
Перемежая свои действия проклятиями, Ким ринулся в ванную, чтобы через пять минут выскочить оттуда в одном полотенце и с мокрыми волосами. К сожалению для Му, эта суперэротичная картинка была буквально смазана от того, с какой скоростью Ким метался по квартире. Он лихорадочно пытался натянуть на себя всю одежду сразу, одновременно запихивая документы и вещи в сумку, и все это, путаясь в проводе от фена, причем о существовании Му Кёля он похоже, напрочь позабыл. Еще через несколько мгновений Ким вылетел из дома, напоследок швырнув на стол ключи со словами "делай, что хочешь!".
От досады Му до боли прикусил нижнюю губу. Он мог представить себе любую реакцию: от истерики до мордобоя включительно, но не такое безразличное небрежение. В любом случае, оставаться здесь дольше смысла не было - всего лишь чужое жилище совершенно чужого человека. Насмехаясь над самим собой, он пожал плечами: это была неудачная охота, и она закончилась полным провалом. Пора было возвращаться к рутине своей собственной жизни.
Му Кёль не спеша привел себя в порядок, еще немного помедлил на пороге, наконец, с силой захлопнул дверь и вызвал лифт.
Еще через минуту двери шахты разъехались, Му шагнул внутрь и бездумно нажал кнопку первого этажа. Кабина тронулась с места. На мгновение он почувствовал такое сильное головокружение, что невольно закрыл глаза, и тотчас же перед его мысленным взором возникла до невероятия четкая картина: штормовое море, ночь, из разрыва в облаках вываливается пассажирский авиалайнер со светящимися иллюминаторами, рушится вниз, и его захлестывают волны... Потом раздался мелодичный звонок, лифт остановился, и видение исчезло. Му Кёль прижался лбом к стенке кабины. Что за черт? Что это было: галлюцинация, последствия перепоя или предвидение?
От остроты ощущений его прошиб холодный пот. Не замечая ничего вокруг, Му Кёль вышел из здания и остановился, не зная, что предпринять. Привычным жестом он взъерошил волосы: по-хорошему, ему следовало бы отправиться домой и завалиться спать, но ум его уже включился в гонку, в автономном режиме рассчитывая план действий. Первым делом надо было вернуться к генерал-губернаторскому дворцу, чтобы забрать со стоянки феррари. Не тратя времени на дальнейшие размышления, Му перемахнул через дорожное ограждение и через две полосы движения бросился к свободному такси. Еще полчаса нервотрепки ушло на то, чтобы добраться до места, поставить на уши охрану и вылететь со стоянки прочь. Выбравшись, наконец, из города, за те же полчаса он преодолел отрезок трассы до аэропорта, побив личный рекорд и обеспечив дорожный патруль штрафами на год вперед.
Бросив машину прямо на аппарели у входа в пассажирский терминал, Му Кёль ворвался в зал и ринулся к информационному табло. Он понятия не имел, каким рейсом должен был лететь Ким, но из ближайших по времени только тайваньский проходил над морем. Решив, что даже в безумии следует придерживаться логики, Му рванул к стойкам паспортного контроля на соответствующем выходе, игнорируя движущиеся пешеходные дорожки. Уже за границей режимной зоны он разглядел высокий силуэт Кима, и совершенно не представляя себе, что же он будет делать дальше, бросился к тому, расталкивая пассажиров и не обращая внимания на ошалевших пограничников.
Догнав Кима, он схватил его за руку, резко развернул к себе, и ощущая полную пустоту в голове, будучи не в силах придумать ничего лучшего, обнял и принялся грубо и жестко целовать на глазах у изумленной толпы, под свист, смешки, подбадривающие выкрики и вспышки фотокамер мобильных телефонов. Остолбеневший от неожиданности Ким не сразу сообразил, что происходит, и промедлил несколько мгновений, прежде чем начать яростно отдирать от себя Му, что еще больше раззадорило публику. Ему все же удалось вырваться, и он в гневе оттолкнул Му Кёля, одновременно занося кулак для решающего удара. Му, которого Ким двинул с нешуточной силой, отлетел на пару метров и врезался в колонну. В то же самое время на перехват нарушителя границы бросились несколько полицейских, одному из которых, неудачно оказавшемуся на линии удара, не успевший вовремя среагировать Ким как раз и врезал в челюсть. Зафиксировав нападение на человека в форме, к Киму со всех сторон ринулись сотрудники службы безопасности аэропорта. Первую волну нападавших он расшвырял, но вторая волна сокрушила его самого.
Му Кёль, про которого в пылу схватки все как-то подзабыли, совершенно неожиданно для себя оказался в положении стороннего наблюдателя. Он с изумлением и даже некоторым злорадством наблюдал за неравной борьбой, которая, как и следовало ожидать, завершилась тем, что Кима скрутили, надели на него наручники и выволокли вон: все еще вырывающегося и давящегося нечленораздельными ругательствами. По крайней мере, теперь можно было быть уверенным в том, что в ближайшее время никто никуда не полетит.
Демонстрируя высшую степень лояльности, Му Кёль позволил препроводить себя в офис полицейского комиссара, где без возражений подписал протокол об административном правонарушении, отказался от медицинской помощи и был отпущен на все четыре стороны. Ему ничего больше не оставалось, как забрать брошенную у входа в терминал феррари, успевшую к тому времени украситься штрафными квитанциями не хуже рождественской елки, и вернуться в Сеул. За неимением лучшего, Му Кёль направился прямиком в штаб-квартиру S&M. Он так злобно рыкнул в ответ на невинное замечание о погоде, которое некстати сделал встретившийся ему в вестибюле Санг Тэ, что тот поспешно ретировался в офис, где и сообщил всем заинтересованным лицам, что по всем признакам, их боссу опять не повезло в любви.
В кабинете Му Кёля уже дожидался глава юридического отдела корпорации с сообщением о беспрецедентном аресте члена семьи. Му, который в глубине души был совершенно уверен, что на данный момент освободившийся Ким ничем не лучше акулы-убийцы, решил про себя, что пусть тот пока немного поостынет в тюрьме, заодно целее будет. Так что действующий Председатель совета директоров (и по совместительству и.о. главы семьи) распорядился ничего не предпринимать, вплоть до особых указаний, чем привел юриста в состояние полного замешательства, поскольку арест Кима мгновенно стал топ-поп-новостью, а скандальные аэропортовские фото успели заполонить блогосферу.
После этого не следовало удивляться, что вернувшийся с работы поздно вечером Ивон, не говоря ни слова, сразу же принялся собирать вещи. Му Кёль, который и так пребывал в разобранном состоянии, был абсолютно не способен на еще одно бурное выяснение отношений, чего возможно, втайне ожидал от него Ивон. - Проходить все то же самое в четвертый раз за два года?! - Му Кёлю даже думать об этом было тошно. Впервые за все время их отношений он смотрел на своего любовника с холодной отстраненностью и думал о том, что же могло так отчаянно притянуть их друг к другу, как вообще получилось, что он бесконечно долго сходил с ума по этому достаточно заурядному парню? Болезненно обострившееся восприятие подсказывало ему, что Ивон, должно быть, подсознательно испытывает те же чувства, что и он сам: сожаление и одновременно чудовищное облегчение. Они так и расстались: формально вежливо, отделавшись ничего не значащими общими фразами.
Остаток ночи Му Кёль просидел без сна, наедине с сигаретами и равнодушно мерцающими звездами на холодном и ясном зимнем небе. Он отчетливо понимал, что одна страница его жизни была только что окончательно перевернута, а другая казалась пугающе чистой и безнадежно пустой. Постепенно его охватывало чувство горького разочарования от всего произошедшего: ему казалось, что в его жизни уже никогда не случится ничего хорошего.
День третий
Целые сутки, последовавшие за известными событиями, Ким провел в одиночной камере предварительного заключения как особо опасный преступник и чуть ли не террорист-смертник. Впрочем, к середине следующего дня он уже взял себя в руки настолько, что cмог думать о чем-то еще, помимо нескольких десятков разнообразных казней, которым он подвергнет Му, как только (и если) выйдет отсюда. Так что адвокат из модельного агентства, которого наконец-то допустили к его подопечному, застал вполне вменяемого, хладнокровного человека, а не полубезумного психопата, чего он втайне немного опасался. Поэтому он сразу же расставил все точки над "i":
- Ваше поведение недопустимо. О чем вы вообще думали? Один срыв тайваньского контракта со всеми неустойками обойдется нам в несколько сотен миллионов вон! - адвокат перевел дух и продолжил уже совсем другим тоном: Теперь о деле. Господин Ким, должен признать, запись вашего сражения в аэропорту имеет бешеный успех у публики. Ролик под условным названием "Любовь и война" за сутки пересмотрели более миллиона пользователей U-tube. В Гонконге и материковом Китае он обеспечил вам невероятный всплеск популярности. Нас буквально завалили предложениями о съемках. На днях мы планируем радикально переписать ваш текущий график, э-ээ, и контракт, разумеется, тоже. Ах, да, денежный залог агентством уже внесен, недоразумение с полицией будет улажено в ближайшее время, так что с этого момента вы абсолютно свободны. Сегодня отдыхайте, а завтра с утра добро пожаловать в главный офис! - адвокат лучезарно улыбался и еще долго тряс руку лишившемуся дара речи Киму.
По окончании мучительно длинного и совершенно бессмысленно прожитого дня (и как он подозревал, всего лишь первого в череде ему подобных), Му Кёль скрашивал свой досуг, бездумно переключая каналы на ТВ-панели в пустой гостиной на втором этаже своего пустого дома. Внезапно снизу раздался жуткий грохот, сопровождающийся звоном разбитого стекла. - Грабители? - В его нынешнем состоянии Му думал о перспективе столкновения с кем-то подобным едва ли не с нежностью.
Ему не пришлось долго гадать, в чем там было дело. Му Кёль только-только успел вскочить на ноги, как в комнату ворвался Ким Джо Иль, оборванный, со свежей кровью на разбитых руках и злющий, как все цепные псы ада. Не тратя лишних слов, он бросился на Му с очевидной целью прикончить мерзавца на месте. Мгновенно завязалась безобразная драка. Еще через пять минут все было кончено.
Сидя верхом на Киме, Му Кёль заломил ему руки за голову и прижимая их к полу насмешливо произнес:
- Видишь ли, ничего не меняется. Я по-прежнему сильнее!
Ким еще пару раз безуспешно дернулся и ненавидяще прошипел прямо в лицо Му Кёлю:
- И что теперь?
- Ты не догадываешься?
- ...После этого тебе придется меня убить, а потом еще долго и нудно прятать труп!
- Угу, в лесу. И не надейся: некрофилия не мой профиль. М-мм... Даже не знаю, что мне нравится больше: твое упрямство или твоя красота, - промурлыкал Му, переходя непосредственно к объятиям, поцелуям и домогательствам. - Кстати, если Ким твое настоящее имя, мы не могли пересечься раньше, давным-давно? - Му Кёлю ребячески хотелось чудесного подтверждения своего нового необъяснимого увлечения.
- Еще не хватало, - искренне возмутился Ким. - Никаких мелодраматических совпадений и встреч через 20 лет! Включи, наконец, мозги: в Сеуле 25 миллионов населения, и каждый пятый мальчишка на улице носит фамилию Ким.
- ...Но только у тебя зеленые глаза. Мне нравится!
- У всех потомков Чингиз-хана такие, - Ким воспользовался моментом, чтобы снова начать яростно вырываться. Да только хватка у Му была железной, и некоторое время спустя Ким окончательно сдался:
- Отпусти, руки затекли.
Высвободившись и растирая запястья, он устало произнес:
- ОК, ладно. Пусть будет, как ты хочешь. Но! За это я получу все твои деньги, включая наследство Ли и полный контроль над S&M!
Боже! Что я несу! - Ким не верил собственным ушам. Тем не менее, он взял себя в руки и криво усмехнувшись, добавил:
- Идет?
Не рассчитывавший на такой поворот событий, Му Кёль растерялся, и задал совсем уж нелепый вопрос:
- Неужели ты готов... за плату?
- А в чем проблема? Любому из нас за деньги приходилось делать вещи и пострашнее, - Ким пожал плечами, как будто речь шла о предмете, само собой разумеющемся. - Уверен, нет нужды тебе об этом напоминать.
Так или иначе, он ни на миг не сомневался, что Му и в страшном сне не могла бы присниться подобная сделка, особенно после недвусмысленного намека на грязную историю с Ли. Вот только Киму в самом деле опостылела вся эта возня, и все еще сидя на полу на расстоянии вытянутой руки от Му Кёля, но мысленно пребывая уже очень далеко отсюда, он зачем-то добавил то, чего никогда прежде не позволил бы себе произнести вслух:
- Мне доводилось заниматься кое-чем и похуже. Например, выбрасывать на улицу семью из пяти голодных ртов, чтобы на вырученные деньги босс купил новую тачку своему любовнику.
Неприкрытая горечь этих слов неожиданно больно задела Му Кёля.
- ...Т-ты действительно тот самый Ким?
- Нет, я реинкарнация будды Амитабха, - Ким презрительно скривил рот.
Он с трудом поднялся на ноги, решительно выбрасывая из головы Му Кёля вкупе с его притязаниями. Адреналиновый шок почти исчерпал себя, и на него наваливалась неизбежная усталость. Последние двое суток, проведенные без еды и без сна, давали о себе знать. Картинка перед глазами начала дрожать, расплываться, раздваиваться. На месте Му ему теперь почему-то мерещилась прехорошенькая девица с растрепанными волосами и капризно оттопыренной нижней губой. К тому же, страшно обиженная и несчастная. Ким рассеянно потер лоб: с ним творилось что-то совсем уж странное. Какое-то полувоспоминание, полунаваждение заставило его повторить давно сказанные слова:
- Не расстраивайся... "Твоя красота действительно заставляет мое сердце биться сильнее", - Ким помедлил, пытаясь собраться с мыслями, но это было совершенно безнадежной затеей. - Ох, к черту деньги! Ты можешь получить все, что захочешь, просто взмахнув ресницами.
Кошмар, в каком сериале можно было подцепить эту пошлую фразу? - подумал кто-то, сохранивший жалкие остатки трезвости, в его собственной голове. Но это уже не имело значения. Вообще, ничего не имело значения, кроме прекрасной и очень расстроенной девушки, отчаянно нуждавшейся в утешении. Вот же она, прямо перед ним. Ким наклонился к недоумевающему Му Кёлю, провел, едва касаясь, кончиками пальцев по высокой скуле и легонечко поцеловал в полуоткрытый рот.
Му оказался абсолютно не готов к подобной перемене. Странно пустой взгляд Кима, его сумбурная речь и невозможный, обжигающий поцелуй - это было слишком стремительно, слишком непредсказуемо, а потом все окружающее для него надолго перестало существовать вообще: все, кроме его собственных ощущений.
Гораздо позднее Му Кёль осознал, что это было именно то, что когда-то пытался втолковать ему Ли: "...представляется в виде змея Кундалини, свернувшегося кольцом в нижней части позвоночного столба. Пробудившийся в результате тантрических практик, он распрямляется, как молния, проходя через различные сплетения тела, и достигает третьего глаза Шивы. И тогда, согласно доктрине, человек обретает чувство вечности".
Оглушенный и задыхающийся, Му зажмурился от непереносимой остроты переживаемого момента и внезапно почувствовал горячую каплю, скатившуюся по его щеке. - Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! - Он уже сто лет не плакал, и совершенно точно - никогда во время секса. Ничего подобного он не испытывал ни с одним из своих партнеров, ни разу в жизни. Наконец-то он понял, к чему подсознательно стремился все эти годы, почему никак не мог достичь полного удовлетворения...
Когда все закончилось, Ким вырубился практически сразу. Му Кёль отстал от него ровно на то мгновение, которое потребовалось, чтобы стянуть с софы покрывало из шкуры какого-то зверя и укрыть их обоих. Его еще хватило на то, чтобы вспомнить: в декабре и с раскуроченной входной дверью никакое напольное отопление к утру не спасет их от холода.
День четвертый
Утро настало морозное, сверкающее снежным блеском в лучах зимнего солнца за окном. Окончательно проснувшийся Му чувствовал себя подобно сытой тигрице в джунглях, которая вволю охотится, убивает, а потом ластится и мурлычет. С кроличьей диетой отныне было покончено. В конце-концов он все же получил то, чего желал. Довольный и умиротворенный, Му Кёль лениво размышлял о том, сколько времени напрасно потерял с Ивоном, но эта тема ему быстро наскучила. Кто бы мог подумать, что секс с человеком, который с самого начала был его смертельным врагом, чуть было не отправил на тот свет, а потом столь откровенно им пренебрегал, способен вознести на такую высоту? Но теперь Му был полон решимости раз и навсегда наложить лапу на свою последнюю добычу.
Он внимательно всмотрелся в спящего Кима. Сон его был так глубок, что за всю ночь он даже не шелохнулся и не сменил позы. В итоге, Му не смог отказать себе в удовольствии поближе рассмотреть эту доставшуюся ему таким причудливым способом совершенную красоту. Он осторожно потянул шкуру неизвестного зверя на себя. Спину Кима, идеальной формы, украшал рисунок в виде дракона, стремящегося с плеч вниз, к талии и дальше, где располагалась оскалившаяся пасть. Му Кёль вздохнул: сколько он ни упрашивал Ли, старик оставался непреклонен - никакой, даже микроскопической татуировки ему так и не позволено было сделать******. Что ж, зато теперь он может наслаждаться этим произведением искусства, сколько заблагорассудится. Му Кёль совершенно не помнил в подробностях, как выглядел прежний Ким, но ему было откровенно все равно. Похоже, он окончательно и бесповоротно потерял рассудок.
Приняв душ, Му Кёль направился на кухню. Энергия буквально пронизывала его, настолько, что даже привычная сигарета теперь не казалась такой уж необходимой. Тем не менее, следовало позаботиться хотя бы о хлебе насущном (Откуда только всплыло это идиотское выражение? - Все же приютское воспитание иногда давало о себе знать в самых непредвиденных местах). Распахнув дверцу холодильника, Му с отвращением уставился на запасы полуфабрикатов, сделанные хозяйственным Ивоном. Холодильник буквально ломился, но есть при этом было абсолютно нечего. Разве что спихнуть провиант домработнице, которую еще следовало нанять - Му Кёль стремительно возвращался к нормальному образу жизни, и в этом аспекте тоже, и это было чертовски приятно.
Он как раз изучал на "таблетке" гугл-карту в поисках ближайшего ресторана, откуда можно было бы заказать еду, когда в дверном проеме показался Ким: полностью одетый, но с мокрыми волосами. Вид у него был мрачный, независимый и одновременно страшно неуверенный в себе. Му старательно прикусил язычок: точно с таким же выражением на морде он когда-то видел кота, кравшегося через двор с зажатой в зубах птичкой, которую тому строго-настрого было запрещено ловить. Но даже улыбки он не мог себе сейчас позволить: в отличие от Ивона, с которым Му Кёль особо не церемонился, с Кимом ему хотелось быть нежным, как шелк, чтобы ненароком не вызвать отвращения, не испугать (что само по себе звучало довольно смешно). А если честно, впервые в жизни он отчаянно хотел соблазнить кого-то, и его самого это немного пугало, но одновременно волшебным образом кружило голову.
Тем временем Ким, стараясь не смотреть на Му, решительно сжал губы, вздернул подбородок и прошел в кухню. Не спрашивая разрешения у хозяина дома, он протянул руку, снял с полки огромную декоративную кружку, затем достал оттуда же банку растворимого кофе (Ничего себе, откуда оно тут вообще взялось? - Неужели Ивон, из экономии!?), не глядя сыпанул содержимое в кружку, потом добавил туда же немеряное количество сахара и залил все это кипятком. Му со священным ужасом наблюдал за его манипуляциями, мысль о том, что это - кофе? - вообще можно пить, не укладывалась у него в голове. В конце-концов Ким устроился за столом напротив Му Кёля, сгорбившись и обхватив кружку обеими руками, то ли пытаясь согреться, то ли стараясь оттянуть неизбежный момент объяснения.
Его поза невольно напомнила Му эпизод из собственного голодного и холодного детства, когда он шатался по улицам и наверное, все бы отдал за такую вот горячую кружку. Он почти устыдился собственных мыслей, припомнив слова, небрежно брошенные Сан Чхолем в адрес Кима: "сирота, отбросы общества"... И чтобы преодолеть возникшую неловкость и просто чтобы перенаправить внимание на какую-нибудь нейтральную тему, Му Кёль нажал на кнопку удачно подвернувшегося под руку пульта от ТВ-панели, которая занимала почти все свободное пространство на противоположной стене.
Автоматически включился 24-часовый новостийный канал, и одновременно с бегущей внизу экрана красной строкой "Breaking news" в натянутую тишину дома ворвался взволнованный голос дикторши:
- ...связь с которым была потеряна сегодня ночью. Штормовая погода в районе бедствия не позволяет проводить спасательные работы. Судьба пассажиров и членов экипажа Боинга-380 рейса NNN компании Korean Air "Тайбей-Сеул" остается неизвестной".
Очень медленно Ким встает, идет к своей кожаной куртке, со вчерашнего дня валяющейся на полу в холле, достает из внутреннего кармана неиспользованный обратный билет на самолет, долго смотрит на номер рейса и дату. Так же медленно он возвращается на кухню. Зеленые глаза встречаются взглядом с сине-фиолетовыми, и уже больше не отрываются друг от друга.
*
Надежда умирает последней,
Но я её по крови наследник.
Надежда умирает последней,
Сметая все мосты за собой.
Надежда умирает последней,
Но за удачей рвёмся по следу,
Бокалы бьём вдвоём напоследок
Спасёт в который раз нас любовь.*******
_________
* В настоящее время этого здания не существует, я знаю)))
** Примерно так:
*** Omona - Oh My Gosh (Koglish).
**** В Корее традиционно используется напольное отопление.
***** Инчхон - международный аэропорт в 70 км от Сеула.
****** До недавнего времени в Корее татуировки ассоциировались исключительно с членами преступных группировок. Более того, татуировка более 2/3 площади тела до сих пор служит основанием для освобождения от призыва в регулярную армию (возможна только альтернативная служба).
******* автор - Олег Газманов.
NB Все мои фанфики по "Видоискателю" (Viewfinder Series) и Totally Captivated: www.diary.ru/~corvina-a/p159718187.htm
-
-
10.08.2011 в 00:49-
-
10.08.2011 в 09:03